Умрёте - сразу проситесь в ад, в раю вас ждёт разгневанный Профессор (с)
Сто лет ничего не писала, называется.
Название: Брату
Бета: Муррваля
Размер: мини, 1100 слова
Персонажи: Исилдур, Анарион.
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Исилдур вспоминает погибшего брата.
читать дальшеДвор крепости был залит солнцем, и от его жара спасал только постоянно гулявший здесь ветер с реки – иначе в чёрных парадных одеждах было бы слишком тяжело.
Он всегда любил юг и солнце и не боялся жары.
Воины в парадных доспехах смыкали круг почёта.
И тянулся к солнцу – с самого раннего детства. Даже именем своим.
Рыжий, веснушчатый, по-мальчишески нескладный, сероглазый – ему шло нуменорское золото, форма Андунийской Академии, и куда меньше – чернь и серебро.
В центре круга остались только несколько человек – Король, его сыновья, племянник и племянница.
Он всегда тянулся к солнцу.
И в песках Харада, на южных границах, он чувствовал себя как дома, и возвращался загорелый, с выгоревшими волосами и горящими глазами, и всех трофеев привозил – какого-нибудь диковинного зверя, который поселялся в саду Андуниэ. У других оседали в карманах золото, драгоценности, земли – а ему ничего не было нужно, кроме этой благородной войны с Тёмным, с Тху.
Да ещё одобрения командира.
«Солнышко». Ему шло это прозвище, закрепившееся с лёгкой руки тогда ещё «дяди Фаразона».
Яма была выкопана заранее – всё-таки для саженца она должна быть достаточно глубокой, это отняло бы много времени и сбило бы весь торжественный настрой.
Хотя времени думать и вспоминать, перебирать по бусинам всю долгую двухсотлетнюю жизнь было бы куда больше.
Но двухсот лет всё равно бы не было. Так, пара часов.
Он всегда влюблялся быстро, пылко и горячо – в людей, в зверей, в места, в книги, в запахи…
Кажется, друг деда стал его первой большой влюблённостью, ещё в детстве. Может, тогда это было даже взаимно.
Но даже сейчас, когда прошло столько лет, трудно судить беспристрастно.
Любить он умел, щедро даря и тепло, и радость. Но никто ещё не знал, как он умеет ненавидеть – не менее горячо и непримиримо.
Впрочем, Солнцу так и положено, верно? Оно не только греет, но и обжигает.
Тянуть не стоило. Чуть сощурившись, Исилдур принял саженец, привезённый сюда в большой вазе с землёй, сейчас немного осыпавшейся с корней, и бережно опустил его в лунку, придерживая за тёплый ствол.
Эти действия не требовали мысли, мысли были далеко – в прошлом.
Он уходил на ту войну воодушевлённым – впервые ведя собственный легион, несмотря на крайнюю молодость. Но враг перехитрил их всех.
После изгнания деда он переменился; кажется, именно тогда он повзрослел – все они. И именно тогда часть его любви обернулась непримиримой ненавистью.
Но любви оставалось так много, что эта ненависть не калечила душу.
Он поддерживал саженец, пока Менельдил и Элендур присыпали землёй корни, а потом тоже взялся за лопату.
Белое Древо едва доставало Исилдуру до пояса, но упрямо тянулось вверх, к жаркому летнему солнцу, и ветер перебирал его листья, заставляя их поблескивать серебром и шелестеть.
«Смело с твоей стороны».
Это не одобрение, и он вскидывает голову; на лице – смесь выражений «кто бы говорил» и «я знаю, что делаю».
«Наследник роду нужен, но у тебя он есть. А ребёнок сейчас? Когда всё висит на волоске? Сколько у нас осталось до бегства – год? Полгода? Месяц? Неделя?»
Он молчит, вопреки обыкновению не бросаясь в жаркий спор, и это значит, что тема серьёзна и болезненна.
«А я не хочу только ждать конца!» - упрямый и вздорный мальчишка. «Не хочу!» - да, это аргумент…
Но за упрямством чувствуется отцовская непреклонность.
«Мы не побежим от конца. Мы уйдём к началу новой жизни. Разве мало мы теряли? Мы потеряем Нуменор, но не жизнь. Жизнь будет продолжаться. И в этой жизни будет новое. Будут радости. Будут дети. Мы сейчас живём, брат! Я не хочу, чтобы мы теряли годы на существование».
Даже за вечными чёрными тучами всё так же восходит солнце. Рядом с ним это ощущается.
Это Древо так же выносливо, как род Элроса.
Исилдур со сдержанной нежностью провёл ладонью по шершавому белому стволу. Ветер качнул ветки, и одна мазнула по его руке – Исилдур знал, что не случайно.
За окном ревела буря, молнии расчерчивали свинцовое небо.
«Менельдил».
Это имя звучит так странно, что и не верится.
«Менельдил», - повторяет он и смеётся. – «Он ещё увидит солнце и голубое небо. Ещё привыкнет к ним».
Если вдуматься, в этом имени больше вызова, чем в имени Элендура: не человеку, а самой Тьме.
Теперь можно было отложить лопаты и взяться за вёдра с водой – прохладной и чистой. Она не для людей, а для Древа, люди подождут, хоть и становится жарко.
Исилдур осторожно поливал землю, потом отставил в сторону полупустое ведро. Довольно. Он давно научился понимать, что говорит ему Древо, даже о таких вот пустяках.
Примял землю осторожно.
Вот и всё.
Он повернулся к Западу, но видел не те горы, что поднимались так близко. Там, за ними, далеко в прошлом он видел высокую белую вершину, рвущуюся к небу, и за ней, в дымке тумана, в закатном мареве – белые шпили далёкой Благословенной Земли.
Древо пришло оттуда, как и их предки.
Древо растёт в этой, здешней, чёрной земле, на которой поднялись другие их предки.
Здесь, на этой земле им пришлось мужать – по-настоящему. Они считали себя зрелыми мужчинами, но это было верно для Роменны, не для Пеларгира. Там они были внуками лорда, здесь – королями.
Вдвоём – на одном престоле. Иначе было немыслимо, и даже не приходило в голову, что он – младший и права на трон не имеет… То есть как это – не имеет? Как это – король один? Это Король – один, и он на севере, а здесь – они были вдвоём, единым и неделимым целым.
В нём были отцовская сила и мягкость деда – жар солнца и тепло его лучей. Его советы были точны и метки, а поддержка – незаменима.
- Да благословит тебя Эру Единый, - голос Исилдура разнёсся далеко, - и Валар, что хранят наш мир. Расти и храни нас, а мы станем хранить тебя.
Древо слушало, как старый и верный друг, и Исилдур мог поклясться, что оно отвечает ему. Так было всегда, с того дня, как он, ещё слабый, вышел в первый день лета из дома, опираясь на бережно поддерживавшие руки, и встал на колени у ростка – не из почтения, а потому, что тот был всего полторы ладони в высоту. И даже раньше – с того дня, как этот росток проклюнулся, неся исцеление ему самому.
Их судьбы были связаны, они прошли вдвоём огонь и воду, и он не раз и не два рисковал жизнью, чтобы уберечь Древо.
И тогда, когда они создавали эту страну – никто не спрашивал, где будет расти Древо.
Минас-Итиль отвоёван, ему больше не грозит враг, Тху не поднимется вновь.
Но место Древу – здесь, в этом залитом солнцем дворе крепости с солнечным именем.
Не потому, что он был любимым братом.
А потому, что без него – не было бы южного королевства.
Минас-Итиль пал, но Гондор держался. Гондор собрал войска, и враг недолго торжествовал – он был отброшен.
Это сделал он.
Эти земли были обжиты поколениями нуменорцев, но эту страну создали они вдвоём. И без него Гондора бы не было.
Гондор – страна южного солнца. Гондор жарко любит и пылко ненавидит.
Мы создавали Гондор. Его сын – сохранит.
Древо будет цвести здесь.
Название: Брату
Бета: Муррваля
Размер: мини, 1100 слова
Персонажи: Исилдур, Анарион.
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Исилдур вспоминает погибшего брата.
читать дальшеДвор крепости был залит солнцем, и от его жара спасал только постоянно гулявший здесь ветер с реки – иначе в чёрных парадных одеждах было бы слишком тяжело.
Он всегда любил юг и солнце и не боялся жары.
Воины в парадных доспехах смыкали круг почёта.
И тянулся к солнцу – с самого раннего детства. Даже именем своим.
Рыжий, веснушчатый, по-мальчишески нескладный, сероглазый – ему шло нуменорское золото, форма Андунийской Академии, и куда меньше – чернь и серебро.
В центре круга остались только несколько человек – Король, его сыновья, племянник и племянница.
Он всегда тянулся к солнцу.
И в песках Харада, на южных границах, он чувствовал себя как дома, и возвращался загорелый, с выгоревшими волосами и горящими глазами, и всех трофеев привозил – какого-нибудь диковинного зверя, который поселялся в саду Андуниэ. У других оседали в карманах золото, драгоценности, земли – а ему ничего не было нужно, кроме этой благородной войны с Тёмным, с Тху.
Да ещё одобрения командира.
«Солнышко». Ему шло это прозвище, закрепившееся с лёгкой руки тогда ещё «дяди Фаразона».
Яма была выкопана заранее – всё-таки для саженца она должна быть достаточно глубокой, это отняло бы много времени и сбило бы весь торжественный настрой.
Хотя времени думать и вспоминать, перебирать по бусинам всю долгую двухсотлетнюю жизнь было бы куда больше.
Но двухсот лет всё равно бы не было. Так, пара часов.
Он всегда влюблялся быстро, пылко и горячо – в людей, в зверей, в места, в книги, в запахи…
Кажется, друг деда стал его первой большой влюблённостью, ещё в детстве. Может, тогда это было даже взаимно.
Но даже сейчас, когда прошло столько лет, трудно судить беспристрастно.
Любить он умел, щедро даря и тепло, и радость. Но никто ещё не знал, как он умеет ненавидеть – не менее горячо и непримиримо.
Впрочем, Солнцу так и положено, верно? Оно не только греет, но и обжигает.
Тянуть не стоило. Чуть сощурившись, Исилдур принял саженец, привезённый сюда в большой вазе с землёй, сейчас немного осыпавшейся с корней, и бережно опустил его в лунку, придерживая за тёплый ствол.
Эти действия не требовали мысли, мысли были далеко – в прошлом.
Он уходил на ту войну воодушевлённым – впервые ведя собственный легион, несмотря на крайнюю молодость. Но враг перехитрил их всех.
После изгнания деда он переменился; кажется, именно тогда он повзрослел – все они. И именно тогда часть его любви обернулась непримиримой ненавистью.
Но любви оставалось так много, что эта ненависть не калечила душу.
Он поддерживал саженец, пока Менельдил и Элендур присыпали землёй корни, а потом тоже взялся за лопату.
Белое Древо едва доставало Исилдуру до пояса, но упрямо тянулось вверх, к жаркому летнему солнцу, и ветер перебирал его листья, заставляя их поблескивать серебром и шелестеть.
«Смело с твоей стороны».
Это не одобрение, и он вскидывает голову; на лице – смесь выражений «кто бы говорил» и «я знаю, что делаю».
«Наследник роду нужен, но у тебя он есть. А ребёнок сейчас? Когда всё висит на волоске? Сколько у нас осталось до бегства – год? Полгода? Месяц? Неделя?»
Он молчит, вопреки обыкновению не бросаясь в жаркий спор, и это значит, что тема серьёзна и болезненна.
«А я не хочу только ждать конца!» - упрямый и вздорный мальчишка. «Не хочу!» - да, это аргумент…
Но за упрямством чувствуется отцовская непреклонность.
«Мы не побежим от конца. Мы уйдём к началу новой жизни. Разве мало мы теряли? Мы потеряем Нуменор, но не жизнь. Жизнь будет продолжаться. И в этой жизни будет новое. Будут радости. Будут дети. Мы сейчас живём, брат! Я не хочу, чтобы мы теряли годы на существование».
Даже за вечными чёрными тучами всё так же восходит солнце. Рядом с ним это ощущается.
Это Древо так же выносливо, как род Элроса.
Исилдур со сдержанной нежностью провёл ладонью по шершавому белому стволу. Ветер качнул ветки, и одна мазнула по его руке – Исилдур знал, что не случайно.
За окном ревела буря, молнии расчерчивали свинцовое небо.
«Менельдил».
Это имя звучит так странно, что и не верится.
«Менельдил», - повторяет он и смеётся. – «Он ещё увидит солнце и голубое небо. Ещё привыкнет к ним».
Если вдуматься, в этом имени больше вызова, чем в имени Элендура: не человеку, а самой Тьме.
Теперь можно было отложить лопаты и взяться за вёдра с водой – прохладной и чистой. Она не для людей, а для Древа, люди подождут, хоть и становится жарко.
Исилдур осторожно поливал землю, потом отставил в сторону полупустое ведро. Довольно. Он давно научился понимать, что говорит ему Древо, даже о таких вот пустяках.
Примял землю осторожно.
Вот и всё.
Он повернулся к Западу, но видел не те горы, что поднимались так близко. Там, за ними, далеко в прошлом он видел высокую белую вершину, рвущуюся к небу, и за ней, в дымке тумана, в закатном мареве – белые шпили далёкой Благословенной Земли.
Древо пришло оттуда, как и их предки.
Древо растёт в этой, здешней, чёрной земле, на которой поднялись другие их предки.
Здесь, на этой земле им пришлось мужать – по-настоящему. Они считали себя зрелыми мужчинами, но это было верно для Роменны, не для Пеларгира. Там они были внуками лорда, здесь – королями.
Вдвоём – на одном престоле. Иначе было немыслимо, и даже не приходило в голову, что он – младший и права на трон не имеет… То есть как это – не имеет? Как это – король один? Это Король – один, и он на севере, а здесь – они были вдвоём, единым и неделимым целым.
В нём были отцовская сила и мягкость деда – жар солнца и тепло его лучей. Его советы были точны и метки, а поддержка – незаменима.
- Да благословит тебя Эру Единый, - голос Исилдура разнёсся далеко, - и Валар, что хранят наш мир. Расти и храни нас, а мы станем хранить тебя.
Древо слушало, как старый и верный друг, и Исилдур мог поклясться, что оно отвечает ему. Так было всегда, с того дня, как он, ещё слабый, вышел в первый день лета из дома, опираясь на бережно поддерживавшие руки, и встал на колени у ростка – не из почтения, а потому, что тот был всего полторы ладони в высоту. И даже раньше – с того дня, как этот росток проклюнулся, неся исцеление ему самому.
Их судьбы были связаны, они прошли вдвоём огонь и воду, и он не раз и не два рисковал жизнью, чтобы уберечь Древо.
И тогда, когда они создавали эту страну – никто не спрашивал, где будет расти Древо.
Минас-Итиль отвоёван, ему больше не грозит враг, Тху не поднимется вновь.
Но место Древу – здесь, в этом залитом солнцем дворе крепости с солнечным именем.
Не потому, что он был любимым братом.
А потому, что без него – не было бы южного королевства.
Минас-Итиль пал, но Гондор держался. Гондор собрал войска, и враг недолго торжествовал – он был отброшен.
Это сделал он.
Эти земли были обжиты поколениями нуменорцев, но эту страну создали они вдвоём. И без него Гондора бы не было.
Гондор – страна южного солнца. Гондор жарко любит и пылко ненавидит.
Мы создавали Гондор. Его сын – сохранит.
Древо будет цвести здесь.
-
-
12.07.2016 в 17:37И, кто о чем, а я о матчасти.
занудствую
-
-
12.07.2016 в 18:37Я Эру знает сколько пыталась написать про эту парочку. Ну наконец-то.
Про матчасть - я в ней честно запуталась. Вернее, перепутала запад с востоком, там и правда, кроме гор, ничего нет. Поправлю, спасибо)
-
-
12.07.2016 в 18:51Ты лучше "объективно" убери, оно из другого
переводастиляПравильная парочка.
Забавно, что на давешней лекции я примерно всё это и проговорила, когда шла речь об Аргонате. Фанклуб Исилдура, да...
-
-
12.07.2016 в 19:03Уберу)
Протестую, фанклуб тут Анариона! Исилдур, конечно, молодец, но моя любовь - это Солнышко.
-
-
12.07.2016 в 19:06Угу, хорошо поправила.
-
-
12.07.2016 в 19:34-
-
12.07.2016 в 19:51В общем, будем нести в массы.
кстати
-
-
12.07.2016 в 19:56Дёргает. Не верю я в неё. Думаю, что седьмой ярус всё-таки минимально перестраивали
вокруг Древа, чтобы не повредить.-
-
12.07.2016 в 20:07Крепости-близнецы, ничем не могу помочь.
ПЕресадили, повредили корневую систему, вот и засохло в итоге.Лучше, чтобы были верные последователи.
-
-
12.07.2016 в 20:09Лучше! Вербуем.
-
-
12.07.2016 в 20:41Слууушай, а что там было с Древом при короле с нехорошим именем, которое я
без шпаргалки не помнюне хочу произносить в достойном обществе? Оно ж засохло, и нашли новое? Так, может, тогда и посадили в Цитадели?Я упорно вижу "две крепости", когда есть город Осгилиат, и "город", когда уже Осгилиат - руины.
-
-
13.07.2016 в 05:01Король Телемнар. Там было Поветрие, Древо засохло, посадили его плод. И вроде как оно всегда росло во Дворе Фонтана. А перестраивали Минас-Тирит при Остогере, и он стал летней резиденцией королей. Надо так понимать, что это уже была не просто крепость, а значимая точка - ну там всякие дороги сходятся, Миндоллуин рядом, то есть священная гора, библиотека, опять же - культурный центр... Столица окончательно перенесена в 1640-м году, за 350 лет до падения Минас-Итиль и за почти тыщу лет до разрушения Осгилиата. Так что там даааавно не крепость, а мощный город.
-
-
13.07.2016 в 13:14Я примерно понимаю, откуда у меня представление об исходной идентичности МИ и МА, там надо инглиш поднимать, а то опять северный ветер отгонит на север, а западный - на запад, знаем, плавали
Профессор недоглючил, а глюк недодумал, а мы как всегда... по грехомЪ нашимЪ, и если за какие грехи перводомовцу - хотя бы ясно, то что тебя тянет в один пылесос со мной...
-
-
13.07.2016 в 13:19-
-
13.07.2016 в 13:27-
-
13.07.2016 в 13:33